Форум » Тренеры / Trainers » Николай Морозов / Nikolai Morozov » Ответить
Николай Морозов / Nikolai Morozov
Iriska_S: Николай Морозов: «Я бы с удовольствием поработал с русскими фигуристами. Но предложений пока нет» http://www.sports.ru/others/figure-skating/42553586.html Тренер и хореограф Николай Морозов, сделавший карьеру за рубежом, в эксклюзивном интервью Sports.ru рассказал о японских пластилиновых фигуристах, которые прячут эмоции, сложной ученице Мики Андо, разрыве контракта с Дайсуке Тахакаши, ожидании чуда от наших фигуристов и олимпийских программах Евгения Плющенко. Когда-то напарник Татьяны Навки, затем помощник знаменитой Татьяны Тарасовой, автор золотых олимпийских программ Алексея Ягудина и Шизуки Аракавы, а сейчас самостоятельный специалист Николай Морозов в очередной раз доказал, что его метод работы приносит успех. Морозов – уникальная личность в мире фигурного катания, «3 в 1» – тренер-хореограф-постановщик. Его композиции отличаются легкостью. Так необходимые при нынешней судейской системе сложные «крюки и выкрюки» и хореографические па не перегружают общее впечатление от программы и, что самое главное, не мешают спортсменам исполнять прыжки. На столичном этапе Гран-при его подопечная Мики Андо одержала убедительную победу. «На японском лице эмоций, как правило, не увидишь, они их не показывают. Все прячут в себе. Такова их культура» – Вы довольны выступлением Мики Андо? – Ничего особенного, на мой взгляд, не произошло. К победе Мики отношусь более чем спокойно, идет плановая подготовка к основным стартам года. – Какое значение имеют этапы Гран-при в олимпийском сезоне? – Для кого-то это высший пилотаж, для кого-то тренировка. Я рад, что Мики хорошо выступила. Она не супер выступила, а средне, как сейчас готова. Никто не старался, чтобы она каталась лучше. – В ее арсенале значится четверной сальхов. В Москве он не был даже запланирован…. – Да, пока она его даже на предстартовой тренировке не пыталась сделать. – Почему? – Спешить некуда. Все впереди. Пока нет смысла рисковать. – Реально ли будет бороться с кореянкой Ю-На Ким? – Это очень сложный вопрос. Кореянка несколько лет приезжает на чемпионат мира в великолепной форме, однако выиграла его лишь однажды. Исход Олимпийских игр предсказать невозможно. И мы не отказываемся от борьбы. «Агент заказал Тахакаши ботинки на полразмера меньше. И Дайсуке молчал, никому об испытываемых неудобствах не говорил» – Вы не первый год работаете с японскими спортсменами. Их темперамент отличается от русских? – Я над этим работаю. И рад, что Мики каталась уже не как японка. Она показала эмоции. Она понимает, насколько это важно. На японском лице эмоций, как правило, не увидишь, они их не показывают. Все прячут в себе. Такова их культура. Но эмоции-то у них есть, и моя задача – заставить их открыться и показать чувства людям. – Судьям это нужно? – А как же! По судейским схемам это перфоманс и интерпретация. Очень важно произвести на арбитров хорошее общее впечатление. – И как же работаете над этим? Вдохновляете перед выходом на лед? – Это каждодневная тяжелая работа. Я рад, что мои спортсмены понимают, что это важно. – Где вы тренируете японских фигуристов? – В Америке, а в Японию езжу только на соревнования. – Уход от вас Дайсуке Такахаши связан с приходом Нобунари Ода? – Нет. Сначала я разошелся с Дайсуке, а затем стал работать с Нобунари. – Почему тогда ушел Такахаши? – Он подписал контракт с агентом, который стал вмешиваться во все детали катания. Мне это не нравилось, и я предложил Дайсуке выбирать: либо ты остаешься со мной, либо со своим агентом. «Я стараюсь создавать индивидуальный образ для каждого. Иду от спортсмена, думаю, что подойдет именно ему» – Работа агента мешала общему результату? – Да. Например, я считаю, что травма, которую в прошлом году получил Дайсуке, полностью на совести агента, а также его вина в том, что Дайсуке мог, но не выиграл чемпионат мира в позапрошлом году. Да и сейчас его результаты говорят о неправильном подходе к тренировочному процессу. – Каким образом агент помешал? – Ну, например, он заказал ему ботинки на полразмера меньше. И Дайсуке молчал, никому об испытываемых неудобствах не говорил. Молчал, как и положено в их культуре. Одним словом, приказали, значит надо выполнять. – Получается японские фигуристы – это пластилин? – Нет, это далеко не так. Просто им надо долго объяснять, что происходит. У них очень талантливые тела, а что с ними делать, они не знают. – Кто вам помогает работать? – Со всеми я работаю один. – Многие фигуристы высоко ценят ваши программы, узнают почерк. – Мне очень приятно, что так говорят. И мне очень нравится работа. И работать мне легко. Я стараюсь создавать индивидуальный образ для каждого. Иду от спортсмена, думаю, что подойдет именно ему. Я очень люблю работать со сложными спортсменами. После Шизуки Аракавы я работал с Мики и Мао Асадой. Но впоследствии сделал выбор в пользу Мики, потому что для меня она более сложный спортсмен. У нее была неординарная психология. Для меня она представляла больше проблем. Мне нравится работать со спортсменами, которых другие уже либо списали со счетов, либо забыли. Но они при этом должны быть сильными личностями с серьезным потенциалом. «От русских всегда надо ждать чудес. Поскольку в наших спортсменах заложен определенный базовый уровень, которого нет у тех же японцев» – Мао Асада, основная конкурентка Андо, приехала в Москву с самым сложным набором прыжков. В обеих программах Асада пыталась исполнить аксель в 3,5 оборота как отдельно, так и в каскаде. Причем делала их на разминке, но не справилась ни с одним во время выступления. На ваш взгляд, в чем причина ошибок Асады? – Если бы она каталась не у Татьяны Анатольевны (Тарасовой), я бы объяснил. Мне видно, в чем причина. Но она катается у Татьяны Анатольевны, поэтому я воздержусь от комментариев. Пускай они сами разбираются в своих ошибках и думают, как их исправить. – Стоит ли россиянам ждать чудес на Олимпийских играх от Алены Леоновой? – От русских всегда надо ждать чудес. Поскольку в наших спортсменах заложен определенный базовый уровень, которого нет у тех же японцев. У нас очень сильные характеры. А также сильные тренеры. Наши специалисты превосходят иностранных по уровню знаний. Недаром, многие иностранцы выбирают себе российских тренеров. – Вам бы хотелось поработать с Леоновой? – Я бы с удовольствием поработал и с ней и вообще с русскими фигуристами. Но предложений пока нет. – Наверное, потому что ваша помощь очень дорога? – Нет. Я бы с удовольствием поработал. И вижу, что среди подрастающего поколения очень много действительно хорошего материала. Как среди мальчиков, так и среди девочек. – Как оцениваете результат Плющенко? – Женя доказал, что он не просто вернулся, а может претендовать на олимпийское золото. Учитывая его набор элементов, я бы ему уже сегодня поставил памятник. В этом турнире, исполнив четверные, он переплюнул результаты трех последних чемпионатов мира, в которых он не участвовал. – Это говорит о том, что никто не успел привнести что-то новое? – О том, что они просто более слабые. «Женя доказал, что он не просто вернулся, а может претендовать на олимпийское золото» – Сам Евгений и его тренер Алексей Мишин считают, что остальной мир мужского одиночного катания резко взялся за изучение четверных прыжков. Таким образом, благодаря возвращению одного фигуриста поднялся уровень мужского катания в целом. – Не могу согласиться. Поскольку не только в этом сезоне, но и в прошлом многие старались исполнить четверные. Просто это не получалось. А Женя уже сегодня доказал, что он может не только планировать сложные прыжки, но и с легкостью их исполнять. – То есть уже сегодня мы можем быть уверены в его победе…. – Нет, на первое место я его поставить заранее не могу, потому что все, что касается Игр, непредсказуемо. Ясно лишь одно, что он безоговорочный лидер.
Ответов - 15
Iriska_S: Николай Морозов: «В Японии после успеха Аракавы хотят продолжения» http://www.sports.ru/others/figure-skating/64612535.html?ext=yandex Российский тренер Николай Морозов считает, что доминирование азиатских фигуристок обусловлено строением их тела. «У них очень хорошее строение тела для фигурного катания. Центр тяжести находится немного ниже, поэтому им намного легче прыгать. Они также очень хорошо дисциплинированы. Если ты что-то им говоришь, они просто слушают и делают», – отметил Морозов. На Олимпийских играх в Турине победу одержала его подопечная Шизука Аракава, завоевав для Японии первое олимпийское золото в фигурном катании. В этом году Николай Морозов едет в Ванкувер вместе с фигуристкой Мики Андо, Нобунари Одой в мужских сорвенованиях и танцевальной парой Кати и Крис Рид. «Все желают золота, но будет нелегко. В Японии после успеха Аракавы хотят повторения», – цитирует Морозова AP.
Iriska_S: Николай Морозов: "Работать с японцами очень тяжело" http://winter.sport-express.ru/figureskating/reviews/9536/ СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ Как бы и в какой стране ни складывалась карьера Николая Морозова, он неизменно привлекает к себе внимание. В тренерском послужном списке - олимпийская победа Шизуки Аракавы в Турине, золото чемпионатов мира танцоров Шэ-Линн Бурн и Виктора Краатца в 2001-м и Мики Андо - в 2007-м. В числе выдающихся хореографических достижений - "Зима" Алексея Ягудина, "Очи черные" Саши Коэн, "Хип-хоп" Дайсуке Такахаси, "Огни большого города" Нобунари Оды. В свое время удивил тем, что безо всякого сожаления расстался с Такахаси после того, как сделал ученика серебряным призером чемпионата мира, а в конце прошлого сезона - и с Одой. Принял решение перебраться из Америки в Россию и... осел в латвийском Даугавпилсе. Вывел Мики Андо в финал нынешнего "Гран-при" с лучшим женским результатом, но не скрывает при этом, что наиболее удачные программы поставил в этом сезоне вовсе не ей, а своему французскому ученику Флорану Амодио, который не входит даже в первую десятку Европы. В качестве кредо предпочитает фразу: "Когда все складывается легко, мне становится неинтересно работать". * * * Победа на этапе "Гран-при" в Москве далась Андо и Морозову колоссальными усилиями. Уже после приезда в столицу, когда вся группа российского специалиста готовилась к соревнованиям, тренируясь на стадионе "Москвич", японская фигуристка столкнулась в прыжке с 18-летним парнем, серьезно повредив спину. После короткой программы она занимала пятое место, и было непонятно, сумеет ли Андо продолжить выступление... - Ну вот, теперь придется срочно менять планы и лететь в Японию. Я ведь совершенно не рассчитывал на то, что Мики попадет в финал "Гран-при", - первое, что сказал Морозов, когда мы начали беседовать. - Год назад мы в этом же самом коридоре говорили, помнится, о том, каким должно быть мужское фигурное катание и каким оно будет - на Олимпиаде в Ванкувере. Вы, как мне показалось, тогда вообще не допускали, что Евгений Плющенко может проиграть. А что могли бы сказать сейчас по поводу его олимпийского поражения? - Что он и на самом деле не должен был проиграть. В произвольной программе все получилось достаточно справедливо, а вот в короткой программе Жене, на мой взгляд, немного недодали. Обсуждать фигурное катание с позиции "кто лучше катается" не имеет смысла. У Плющенко один стиль, у Эвана Лайсачека - совсем другой. У каждого, соответственно, свои преимущества. Но не забывайте о том, что в Ванкувере Плющенко дважды прыгал четверной. Сначала в короткой программе, затем - в произвольной. Этот прыжок отнимает очень много сил. Поэтому я и сказал, что готов согласиться с тем, что Плющенко проиграл произвольный прокат, но никогда не соглашусь с его оценками в короткой программе. Для того, чтобы пойти на Олимпийских играх на прыжок в четыре оборота, нужно обладать большим мужеством. Это риск совершенно особого уровня. - Получается, что, когда тот или иной турнир выигрывает фигурист, не владеющий четверным прыжком, у вас, как у тренера, это вызывает внутренний протест? - Нет, тем более, что в фигурном катании это происходило достаточно много раз. Сейчас, кстати, с изменением судейских "расценок" на прыжки ситуация в мужском катании изменилась. На каждом из этапов "Гран-при" нынешнего сезона набиралось по несколько человек, кто пробовал прыгать четыре оборота. Если прыжок полностью докручен, то он приносит достаточно много очков даже при падении фигуриста. Как это получилось на этапе в Москве с моим же спортсменом Хавьером Фернандесом, например. Он получил за неудачно приземленный четверной 7,73, а это больше, чем стоит удачно сделанный тройной лутц. - Что сейчас в вашем понимании должно заключаться в формулировке "хорошая программа"? - Она, безусловно, должна быть построена на совокупности определенных вещей: скольжения, шагов, перемещений по площадке, музыки... Уже нельзя делать упор только на прыжки или же только на работу ног. А ведь и ту, и другую крайность в мужском фигурном катании мы видели неоднократно. Тому же Такахаси, было дело, поставили за компоненты 8,5, при том что на протяжении произвольной программы он семь раз упал. Ненормально, когда Патрик Чан безо всякого труда выигрывает турнир, упав три раза, как это было на этапе "Гран-при" в Канаде. - По протоколам соревнований этого года я заметила, что подавляющее большинство мужских программ стало строиться по определенному шаблону - с пятью прыжковыми элементами во второй половине программы. - Ну, да. Те, кто поумнее, исходят из того, что такая программа может принести больше баллов, и сразу начинают думать о том, как нужно тренироваться, чтобы все это "выкатать". Но хватает и таких, кто ставит прыжки во вторую половину лишь потому, что так делают другие. А сумеют это сделать или нет - это уж как получится. - А как нужно тренироваться, чтобы все выкатать? Это требует от фигуриста каких-то особенных качеств? - Нет, просто отнимает больше времени. Это никакая не сверхзадача, кстати. Леша Ягудин в свое время прыгал пять тройных во второй половине программы, при том что катать программу ему приходилось порой в пять утра. - Но ведь был и другой пример: все то время, что существует новая система, тот же Плющенко старался выполнить подавляющее большинство прыжков в начале программы, потому что иначе у него не хватало сил довести выступление до конца, не теряя скорости. - Уверен, что, если бы Женя изначально ставил перед собой задачу прыгнуть в Ванкувере пять прыжков во второй половине программы, он бы их прыгнул. Другое дело, что у него было не так много времени на подготовку к Играм. Поэтому, думаю, он и не стал неоправданно рисковать. * * * - Отвечая на вопросы журналистов в микст-зоне, вы сказали, что вам неинтересно готовить спортсмена лишь для того, чтобы на мировом первенстве он вошел в десятку сильнейших... - Поясню, что имел в виду: неоднократно приходилось наблюдать, как российский спортсмен занимает, скажем, десятое место, что, естественно, не является никаким выдающимся достижением, но при этом он абсолютно счастлив, что выиграл у другого российского спортсмена. Вот это мне совершенно неинтересно. Мне хотелось бы, чтобы мои фигуристы думали не о том, чтобы состязаться между собой, а были способны бороться за медали. - Сколько всего спортсменов в вашей группе? - Четыре мальчика и две девочки. - И японская танцевальная пара? - Да. Я вообще люблю работать с танцорами. Все-таки сам танцевал с детства. - Не так давно я прочитала высказывание японского хореографа о том, что в Японии практически исключена вероятность появления сильных танцевальных пар в силу того, что традиции национальной культуры никогда не поощряли публичного проявления чувств между мужчиной и женщиной. - То, о чем вы сказали, безусловно, дает о себе знать, но при этом во всем, что касается спорта, японцы очень быстро научились стремиться к результату. Если танцы начнут приносить победы и медали, они, поверьте, тут же станут очень популярными, невзирая ни на какие традиции. Как стало безумно популярным фигурное катание в целом. - После победы Шизуки Аракавы на Олимпийских играх в Турине появление в Японии талантливых юных фигуристов приобрело характер эпидемии. Но ведь для этого в стране должны в достаточном количестве иметься незаурядные тренеры, традиции, школы. Откуда они взялись за столь непродолжительный срок? - За счет родительского фанатизма, как ни странно. Родители смотрят все соревнования по телевизору, досконально разбирают увиденное, переносят на лед, тренируя собственных детей... Самый смешной из национальных чемпионатов, где мне приходилось бывать, это японский. - Почему? - Потому что только там можно увидеть спортсмена, который, например, прекрасно прыгает тройной аксель, но не имеет ни малейшего понятия, как прыгать тройной тулуп. Это примерно то же самое, что уметь есть вилкой, но не знать, для чего существует ложка. *** - Год назад у вас в группе уже не тренировался Дайсуке Такахаси, но оставался Нобунари Ода. После неудачного выступления на чемпионате мира в Турине Ода тоже ушел к другому тренеру. Почему? - Это было нашим обоюдным решением - расстаться. Я ведь уже говорил вам: работать с японцами очень тяжело. - Так вам же нравится, когда тяжело? - Нравится, когда речь идет о спортсменах. А не о тех, кто их окружает. Я, допустим, составляю спортсмену план тренировок, покидаю его на месяц, а, вернувшись, выясняю, что весь этот месяц он занимался обще-физической подготовкой, потому что так решила японская федерация фигурного катания. Несмотря на то, что мы с Одой расстались, у нас сохранились прекрасные отношения. Самое сложное в работе с японскими спортсменами - добиться того, чтобы они начали быть с тобой откровенными. В Ванкувере Нобу пришел ко мне за день до начала Олимпийских игр и чуть не плача сообщил, что позвонила из Японии его девушка, сказав, что беременна. Я, естественно, стал говорить, что ребенок - это здорово. И что не плакать нужно, а радоваться. Он же впал в ступор, потеряв способность думать о чем-то другом. Потому что ни о девушке, ни, естественно, о будущем ребенке не знала его мама и надо было как-то ей об этом сказать. Вот Нобунари и ломал голову, как сделать это, чтобы не "потерять лицо" и не обидеть маму. Потому что отношения между родителями и детьми в Японии - совершенно особая и очень сложная тема. В результате этих переживаний Ода совершенно забыл о том, что надо тренироваться, настраиваться на борьбу. А потом, после неудачного выступления, он стал стремиться во чтобы то ни стало доказать всему миру, что неудача была случайна. С этими мыслями приехал на чемпионат мира в Турин и тоже все проиграл. - Среди огромного количества поставленных вами программ всегда есть такие, которые запоминаются особо. - Знаю. В этом сезоне такой для меня стала произвольная программа Флорана Амодио, которая, на мой взгляд, выразительнее "Хип-хопа" Такахаси раз в десять. Думаю, что это - лучшее, что есть на сегодняшний день в мужском одиночном катании с хореографической точки зрения. - Судя по тому, что лучшая программа досталась не основной вашей спортсменке Мики Андо, а достаточно нераскрученному фигуристу, контролировать процесс создания выдающихся программ вы не в состоянии? - Вы правы. Такие программы словно появляются сами собой. Должен случиться целый ряд совпадений: удачной музыки, настроения, возможностей спортсмена на тот момент, когда ты эту музыку ему предлагаешь. Андо - спортсменка более "прыжкового" плана. Поэтому подбор музыки для ее соревновательных программ несколько ограничен. Зато я поставил ей в этом сезоне очень интересные показательные номера. Сделал это специально - чтобы показать в Японии, где Мики довольно часто катается в шоу, что она ничуть не хуже Аракавы. А во многом заметно превосходит ее. В соревновательном отношении сейчас у Андо не самый хороший период - из-за травмы спины. - Той, что она получила при столкновении с Абзалом Ракимгалиевым в Москве? - Да. Вот, кстати, еще один пример японской сдержанности: я видел, что Мики чудовищно больно, что спина постоянно ее беспокоит, что, отдыхая между тренировками, никак не может найти для себя удобное положение, но внешне она ничем не проявляла своих чувств, не жаловалась, не капризничала. Молчала весь день, сжав зубы. И лишь поздно вечером у нее вырвалось: "Не люблю Абзала". * * * - В этом году вы ставили программы Татьяне Волосожар и Максиму Транькову, на которых, как известно, российская федерация фигурного катания делает серьезную ставку. Была ли эта работа хоть в чем-то для вас особенной? - Я руководствовался прежде всего тем, чтобы ребята смогли выкатать то, что я им придумаю. Чтобы это получилось чисто, с красивыми линиями, на хорошей скорости. Мы прослушали и обсудили множество вариантов различной музыки, прежде чем остановиться на "Ромео и Джульетте". - Выбор обусловлен тем, что это произведение узнаваемо и популярно во всем мире? - Скорее тем, что эта музыка предоставляет спортсменам возможность неограниченного роста. И, я бы сказал, изначально задает очень высокий уровень. - При постановке программы вам приходится держать в голове, с кем именно спортсменам предстоит соперничать, как и чем можно заведомо "переплюнуть" конкурента еще до того, как начинаешь с ним соревноваться? - О таких вещах я вообще никогда не задумываюсь. Ставлю программу так, как вижу ее применительно к тому или иному фигуристу. Стараюсь предусмотреть все мелочи, расставить элементы таким образом, чтобы человеку было прежде всего удобно кататься. - С кем в этом плане было тяжелее всего работать? - С Одой - в "Огнях большого города". Нобунари по своему характеру - спортсмен чистой воды. Ему постоянно хотелось двигаться вперед в плане сложности, скорости, навороченности шаговых дорожек, и при этом было абсолютно наплевать на образ. Порой у меня возникало ощущение, что понятие "понравиться публике" в сознании Оды вообще отсутствует. Это, я бы сказал, общая проблема японских спортсменов. Отсюда и задачи: прыгнуть в программе два тройных акселя или два каскада 3+3, или что-то еще. Единственный, до кого мне удалось в полной мере донести необходимость артистического самовыражения, был Такахаси. Так он пока и остается единственным из японских фигуристов, кто получает за компоненты по 8,5 балла. Работать с японскими мальчиками тяжело еще и потому, что они редко отличаются какими-то выдающимися внешними данными. Когда спортсмен красив, ему что ни поставь - все хорошо смотрится. Хоть каждый день программы меняй. - У вас уже сложилось четкое представление о своем постоянном месте дальнейшей работы? - Нет. До настоящего момента мы все готовились к сезону в Латвии. Сейчас вот едем в Японию, где специально для Мики ее мама и агент организовали тренировочный сбор для подготовки к финалу "Гран-при". Ну а что будет потом, пока не хочу загадывать. В Америке у меня осталась дочь, так что связи с этой страной я, естественно, рвать не собираюсь. Сейчас вот дочка приезжает ко мне в Париж на заключительный этап "Гран-при", где будет кататься Амодио. - Слышала, что в США у вас были совершенно роскошные условия для работы. - Так оно и есть. - Так зачем же уехали оттуда? - Не знаю. Идея вернуться в Россию родилась на Играх в Ванкувере. Меня попросили об этом достаточно влиятельные люди. И я подумал: "А почему, собственно, нет?" В конце концов все, что я мог сделать, работая за пределами своей страны, я уже сделал.
Iriska_S: Тренер чемпионки мира японки Мики Андо Николай Морозов: «В Москве мне положили зарплату 8500 рублей в месяц» http://spb.kp.ru/daily/24595/763064/ Николай Морозов - крестный отец многих иностранных чемпионов.Все, к чему прикасается тренер Николай Морозов, становится «золотом» Ярослав КОРОБАТОВ — 23.11.2010 Именно он сделал олимпийской чемпионкой Турина японку Шизуку Аракаву. А ее соотечественницу Мики Андо Морозов из небытия вознес на высшую ступеньку пьедестала почета чемпионата мира - 2007. Японец Дайсуке Такахаши стал под его руководством вице-чемпионом мира. Кроме того, в разное время клиентами Морозова были Мишель Кван, Бриан Жубер, Саша Коэн, пара Делобель - Шонфельдер... И только русских учеников у Морозова почему-то практически не было (Ягудин, которому Николай поставил культовую программу «Зима» на триумфальных для Алексея Играх-2002, не в счет). Сам Николай этот парадокс объяснял просто: «Из России ко мне не поступали предложения о сотрудничестве». И вот за три года до домашней Олимпиады в Сочи лед тронулся! Перед началом сезона генеральный директор Федерации фигурного катания России Валентин Писеев сообщил «Комсомолке», что контакт с Морозовым налажен, что он едет в Москву и взялся вылепить олимпионика из нашего одиночника Сергея Воронова. Однако встретить крестного отца чемпионов удалось только во время московского этапа Гран-при, где его ученица Мики Андо выиграла «золото». - Николай, вы сейчас работаете в Москве? - В Москве, но если быть совсем точным, то в Латвии, - улыбается Морозов. - Когда мы в конце лета приехали в Москву, тут горели леса, дымили торфяники, и тренироваться здесь было совершенно невозможно. И мы поехали в Латвию, в Даугавпилс. Когда смог из Москвы ушел, уже не было времени и смысла мотать всю группу туда-обратно. - По вниманию к своей персоне со стороны спортивных чиновников ощущаете, что начинается сочинский олимпийский цикл? - Я никакого внимания к своей персоне не чувствую здесь совершенно. - Но Писеев говорил, что пригласил вас поработать с нашими спортсменами под проект Сочи-2014... - Писеев и Горшков (президент Федерации фигурного катания России. - Прим. авт.) - это единственные люди, которые меня поддерживают. Но чтобы кто-то еще был заинтересован в том, чтобы использовать мой опыт для Сочи... Для примера, мне платят на катке «Москвич» ставку восемь с половиной тысяч рублей. Вы думаете, это от большой заинтересованности? - И как же вы будете жить на эти 8 тысяч? - Ну, у меня есть еще иностранные ученики. Русская федерация не против, чтобы иностранцы у нас катались. У наших ребят перед глазами будет живой пример того, к чему надо стремиться. - А ваши иностранные ученики как восприняли известие о том, что вы переезжаете в Россию? - Им все равно, где тренироваться. Они и в Америку ко мне приезжали. У меня же интернационал: кто из Японии, кто из Испании, кто из Франции... - Был разговор о том, что ближе к Сочи-2014 вы будете опекать преимущественно россиян, а не их конкурентов? - Вы знаете, я не могу на этот вопрос ответить. Пока ситуация в состоянии классического русского бардака. Мы только приехали, тут этот пожар, мы эвакуируемся, потом старты... В общем, никаких определенных разговоров на эту тему не было. Пока у меня из россиян только Сергей Воронов. - Он сам попросился? - Да. Я созвонился с его предыдущим тренером Лешей Урмановым и понял, что они еще до чемпионата мира-2010 договорились, что в следующем сезоне не будут работать вместе. Так что там не было конфликтной ситуации, чтобы кто-то у кого-то ученика переманил. - А по какому критерию вы отбираете фигуристов себе в группу? - В принципе я люблю сложных спортсменов. У которых что-то не получается, у которых какая-то драматическая история в прошлом. Допустим, Мики Андо я взял, когда на ней в Японии уже поставили крест. На Олимпиаде-2006 она была 15-й, а через год мы выиграли чемпионат мира. - Здесь Мики в короткой программе выступила не очень удачно, заняла только пятое место. Почему? - Накануне старта у нас случилось ЧП, и я думал, что она вообще не будет выступать. Мы поехали тренироваться на каток «Москвич». И там Мики столкнулась с мальчиком во время прыжка. После этого она несколько дней не могла тренироваться. Короткую откатала с трудом, в произвольной чувствовала себя получше и отыгралась. Но обидно, что она не могла показать себя московской публике во всей красе. - Мики вошла в историю как единственная спортсменка, которая выполняет четверной сальхов... - Она и в этом сезоне его будет прыгать, и на турнире четырех континентов, и на чемпионате мира. Потому что победить соперниц можно только с помощью такого супероружия. - У Сергея Воронова какие перспективы? - Мне надо хотя бы один турнир с ним докататься до конца. Потому что я только короткую программу у него видел (с Гран-при Китая Сергей снялся из-за травмы. - Прим. авт.). У него растяжение связок, причем четвертый раз подряд. Он рвется в бой, и мы его постоянно недодерживали. Сейчас решили не рисковать и спокойно готовиться к чемпионату России. - Могут наши мужчины-одиночники тягаться с канадцами, американцами, японцами? - Тяжело будет. Японцы более талантливы и трудолюбивы, с одной стороны. А с другой... Я ведь работал с двумя японцами, с Дайсуке Такахаши и с Нобунари Ода. Нобунари как падал с четверного прыжка, так и падает. Как Козука был средним спортсменом, так больших высот и не достиг. А Дайсуке хоть и завоевывал медали, но все равно катается хуже, чем три года назад (тогда его тренировал Морозов. - Прим. авт.). Я думаю, если окончательно отойти в сторону, не работать с ними еще немного, то скоро весь японский феномен и закончится.
Iriska_S: Морозов: с Вороновым интересно работать http://www.championat.ru/other/article-71866.html О перспективах Сергея Воронова, случайности знакомства с Хавьером Фернандесом и проблемах, возникших с окружением Такахаши, – в первой части интервью Николая Морозова. 25 ноября 2010 года, четверг. 16:55 Источник: "Чемпионат.ру" Автор: Надежда Баранова Николай Морозов уже много лет сохраняет в мире фигурного катания статус тренера востребованного и модного. О его программах говорят и вспоминают не один сезон, будь это "Зима" Алексея Ягудина или "Лебединое озеро" в стиле хип-хоп, поставленное для Дайсуке Такахаши. На Cup of Russia Морозов привёз сразу трёх своих учеников: японку Мики Андо, итальянку Валентину Маркей и испанца Хавьера Фернандеса. В этом году, хоть я и ставил ему новые программы, сделал их в стиле, привычном Сергею, чтобы он чувствовал себя увереннее.Тем не менее беседа с именитым специалистом началась с вопроса об ученике, который не предстал на суде столичной публики. — Николай, для начала хочется спросить, как дела у Сергея Воронова. На этап Гран-при во Франции, как я понимаю, он не едет. Что дальше? — У Сергея проблемы со связкой, и эта травма случается уже четвёртый раз за сезон. Просто мы не выдерживали – он начинал "форсировать", скажем, в Китай очень ему хотелось поехать… а там – неудачное приземление, и всё повторяется. Но вот сейчас долечится как следует, мы ему поменяли ботинки, начнём тренироваться потихоньку. К чемпионату России он успеет подготовиться. — На соревнованиях этого сезона мы пока смогли увидеть только короткую программу в исполнении Сергея, которая, на мой взгляд, поставлена очень в его стиле. Если честно, я ожидала каких-то изменений после его перехода. — Пока, чтобы менять что-то глобально, нет времени. Полностью менять стиль катания, костюмы, думаю, начнём только со следующего года. Сейчас же нужно добиться того, чтобы он стабильно катался чисто. Это первая задача, и здесь, если начать работать над чем-то другим, можно развалить и то, что есть. К тому же мешают постоянные травмы. Так что в этом году, хоть я и ставил ему новые программы, сделал их в стиле привычном Сергею, чтобы он чувствовал себя увереннее. — Вы сразу согласились на его переход к вам от Алексея Урманова? — В принципе, никаких проблем не было. Когда Сергей попросился ко мне, первое, о чём я спросил, как к решению относится тренер. И сам тут же позвонил Лёше, потому что он мой хороший друг. Он ответил, что с Вороновым уже не работает. Так что всё было открыто, никаких тайных переходов. Испанца, Хавьера Фернандеса, я вообще обнаружил случайно, даже не знал раньше, что есть такой фигурист.— Как вам вообще Серёжа? Не секрет, что в прошлые сезоны федерация критиковала его за халатное отношение к тренировкам. Как он работает у вас? — Рано отвечать. Не хочу говорить заранее – пусть сначала выступит на чемпионате России. Но мне с ним интересно работать. И могу сказать, что настрой у него хороший. — От ваших учеников, особенно одиночников, складывается некое общее впечатление: молодые и перспективные. Вам с ними интереснее, чем со сложившимися мастерами? — Интереснее. Испанца, Хавьера Фернандеса, я вообще обнаружил случайно, даже не знал раньше, что есть такой фигурист. Как-то летом, года два или три назад, проводил летний лагерь в Испании. Смотрю — катается какой-то мальчик. Катается и прыгает тройной аксель. Правда, без разминки и очень редко. Но если прыгает, то прыгает. Я был очень заинтригован. — И сами предложили ему тренироваться у вас? — Да, с Флораном Амодио была похожая история. — Но в работе с молодыми фигуристами есть и другой момент – очень часто они в итоге уходят к другим наставникам. Вспоминается история вашего разрыва с японцем Дайсуке Такахаши… — Понимаете, в фигурном катании такое случается часто. Я, слава богу, не боюсь расставаний, потому что легко могу взять нового ученика. С Дайсуке я расстался не потому, что меня не устраивало что-то в его работе. Проблемы начались с окружением, с агентами, которые у него появились.С Дайсуке я расстался не потому, что меня не устраивало что-то в его работе. Проблемы начались с окружением, с агентами, которые у него появились. То же самое произошло с Адамом Риппоном. А ведь бывает так, что с фигуристом не решить за один сезон всех проблем. Но люди, которые это не понимают, начинают их дергать, заставляют что-то менять. И потом… Вот Лёша Ягудин – он был порядочный человек. Женя Плющенко – один из самых порядочных фигуристов. Он отработал с Алексеем Николаевичем Мишиным всю жизнь и до сих пор с ним работает. Найти такого спортсмена – большая редкость. — Ищете? — Хавьер за три года пока меня ни разу не подводил. И Флоран тоже. Японцы, кстати, любят переходить от тренера к тренеру. Но Мики Андо даже федерация заставляла уйти от меня, а она сказала – нет, я не буду ничего менять… Ну а что будет дальше, пока неизвестно. Продолжение следует.
Iriska_S: Морозов: в Америке уже скучно — всё привычно О стандарте и новизне в программах, смелости Мики Андо, проблемах фигурного катания, отсутствии звёзд и скором переезде – во второй части интервью Николая Морозова. http://www.championat.ru/other/article-71930.html 26 ноября 2010 года, пятница. 13:15 Источник: "Чемпионат.ру" Автор: Надежда Баранова — Вы очень часто ставите своим ученикам программы игровые, сюжетные. Взять того же Фернандеса. В этом сезоне он и Волк из "Ну, погоди", и пират… — Мне нравится делать что-то необычное. Смотреть на одно и то же уже надоело. Самая большая проблема фигурного катания и падения его популярности в том, что нет лидеров. Лидеры постоянно меняются.Я всё думаю, как девушкам что-то необычное ставить в программах. А то с одиночницами сейчас вообще скучно. Катаются порой под музыку, под которую ещё их бабушки катались. — У Мики, кстати, мне кажется, часто довольно схожие сюжеты в программах: драма… — Знаете, в этом году мы с ней большой акцент сделали на программах для шоу. Они у неё очень интересные. Программы для соревнований сделали буквально за два дня. — Но теперь короткую будете менять? — Да, будем. Первая для неё оказалась тяжеловата. Я для Мики всегда ставлю много программ, в год – 5-7, начиная с показательных, а потом мы уже смотрим, что хорошо, а что плохо. На самом деле, она молодец. Ей тяжело было заставлять себя, хотелось отдохнуть после Олимпиады. И всё же решила кататься этот сезон, только после него сделать на год перерыв, а уже потом снова выступать, до Сочи. — Обычно и правда проще взять тайм-аут после Олимпиады. — Но в этом году чемпионат мира проходит в Японии. Такое решение принято только из-за этого. — В Японии в женском одиночном конкуренция очень высока, а мест в сборной только три. Помню, в прошлом сезоне Мики была всего лишь четвёртой на национальном чемпионате… — Там есть свои критерии. Если, скажем, она хорошо откатается на финале Гран-при, прокат на национальном чемпионате не будет иметь значения. В прошлом году было так, и решался вопрос за место в олимпийской сборной между двумя другими девушками. У меня сейчас даже больше спортсменов, чем когда бы то ни было: пять одиночников и две одиночницы. И ещё одна танцевальная пара.Потому, на самом-то деле, Мики и не попала на пьедестал, ведь какой окажется она, было уже не важно. — Пожалуй, это справедливо… И, кстати, о справедливости. Что вы можете сказать о том, как развивается система судейства? Если судить по серии Гран-при – в мужском одиночном можно победить, даже не делая каскад из двух тройных, это уже не говоря о четверном. — Система улучшается с каждым годом, это однозначно. Но, на мой взгляд, самая большая проблема фигурного катания и падения его популярности в том, что нет лидеров. Лидеры постоянно меняются. Я понимаю, что с одной стороны это хорошо – это даёт возможность каждому побороться за медали. Но с другой стороны люди привыкли смотреть фигурное катание и видеть звёзд. Тех, что постоянно впереди, сезон за сезоном. Раньше были, к примеру, Плющенко и Ягудин. Даже если иногда они плохо катались, то всё равно занимали хорошие места. — Но, собственно, это зависит от самих спортсменов. Или от оценок тоже? — Конечно, и от оценок. Я бы оставил техническую оценку такой, как сейчас, а вот на место второй оценки вернул бы прежнюю — 6,0. Мало кто из зрителей понимает все составляющие. Skating skills, Transitions… Главное, мне кажется, как откатался человек: хорошо или нет. Хороший он спортсмен или нет. А по этой системе случается удивительное. Скажем, почему Патрик Чан упал три раза, а получает всё те же 8,25 за владение коньком? — Думаете, не за горами ещё одна реформа? — Я стараюсь об этом не думать. Это не моя работа, это работа судей, комитетов. Моя работа – тренировать фигуристов. — Когда мы с вами беседовали два года назад, здесь же, во время российского этапа Гран-при, у вас был просто нечеловеческий режим работы. Почти круглосуточно – лёд и тренировки. Сейчас всё так же? — У меня сейчас даже больше спортсменов,Пока меня поддерживают только Валентин Николаевич Писеев и Александр Георгиевич Горшков.чем когда бы то ни было: пять одиночников и две одиночницы. И ещё одна танцевальная пара. — И собираетесь брать новых учеников? Особенно если переберётесь в Россию – значит ли это, что у вас больше будет именно российских спортсменов? — Пока не могу ничего сказать. Тренирую тех, кого тренирую. Но однозначно – я не сторонник "перетягивания" спортсменов. Я готов помогать, ставить программы. А с каждым российским фигуристом уже долгое время работает его тренер, который знает его досконально. — Разговоры о вашем переезде в Москву, в Россию, уже точные? Вы сейчас тренируете в Латвии… — Там мне тоже нравится, я там тоже буду продолжать работать. А что-то определённое, думаю, будет известно уже после чемпионата России. Я же не буду постоянно приходить и спрашивать, где мне дают площадку, когда. Если меня приглашают, то не я должен решать эти вопросы. Но могу сказать, что пока меня поддерживают только Валентин Николаевич Писеев и Александр Георгиевич Горшков. — Но главное – вы не против возвращения. Что изменилось: условия в России или в Америке? — Скажем так, мне интересно пробовать новое. В Америке уже скучно: всё привычно, понятно. Я люблю, когда непросто.
Iriska_S: Николай Морозов: «Из России не уеду, пока не доведу дело до конца» http://www.vremya.ru/2010/230/11/266446.html В конце декабря тренер по фигурному катанию Николай Морозов вместе с учениками планирует перебазироваться из Даугавпилса в подмосковный Новогорск. В планах обосноваться на новом катке, тренировать и консультировать российских спортсменов. О себе, об учениках, о перспективах сборной России Николай МОРОЗОВ рассказал корреспонденту «Времени новостей» Ольге ЕРМОЛИНОЙ. -- Давайте начнем издалека: на ваш взгляд, что помешало вам раскрыться как спортсмену? -- В фигурном катании, в особенности в танцах на льду, не все зависит только от фигуриста. Большую роль играет совокупность слагаемых -- партнер, тренер, судьи, страна. Я не могу сказать, что моя спортивная карьера состоялась. Ведь мерилом является результат -- призовые места. Мы с партнершей Таней Навкой на чемпионате мира заняли десятое место, и это было моим наивысшим достижением. Но эта «недосказанность» и послужила толчком для последующей тренерской карьеры. -- Наблюдая за вами на тренировках, я подумала, что наверняка вы всегда мечтали заниматься фигурным катанием? -- Вовсе нет. Как многим мальчишкам, мне хотелось заниматься футболом, борьбой. Но врачи посоветовали маме проводить больше времени со мной, часто болеющим ребенком, на свежем воздухе, что и привело на каток. Не могу сказать, что я сразу влюбился в этот вид спорта. Когда маленький, то какой тут интерес, надо подчиняться тренеру. Занятия фигурным катанием мне стали нравиться лет в 17--18, когда сам начал что-то понимать и многое уже получалось. На тот момент я уже перешел в танцы. В одиночном катании не сложилось. Трудно сказать почему. Наверное, не хватило терпения. -- Тем более удивительно, что ваша тренерская карьера всерьез началась с одиночного катания. До этого вы ставили программы танцевальным дуэтам, а еще раньше работали в группе вместе с Татьяной Тарасовой. Вы можете сказать, что во многом именно она сформировала вас как тренера? -- Да, можно так сказать. С Татьяной Анатольевной мы проработали вместе четыре года. И в профессиональном смысле она обозначила какие-то направления, задала ориентиры. Но в любом деле многое, если не все, зависит от личных качеств человека. Ведь группа Тарасовой была довольно большой. Кто-то остался, другие ушли, третьи с самого начала не смогли приспособиться. Понятно, что если ты находишься рядом с таким профессионалом, то так или иначе что-то переймешь. Но одно дело -- дать человеку толчок, и другое -- как он этим воспользуется, захочет ли продолжать. Если такого развития не произойдет, то ничего не получится. -- В какой момент вы поняли, что можете или должны работать самостоятельно? -- А не было этого момента. Просто ситуация сложилась так, что я не захотел продолжать работать вместе. Во многом это было продиктовано личными обстоятельствами. Я планировал тренировать детей и не думал, что половина спортсменов из той нашей группы останутся со мной. -- Для вас это было неожиданностью? -- И да, и нет. -- Страшно было начинать тренерскую карьеру самому? -- В танцах -- нет. В одиночном катании -- немного. В тот период еще каталась американка Саша Коэн. Приехала ее мама, сказала, что фигуристка хочет работать со мной. Я ответил, что не могу взять на себя такую ответственность, потому что не знаю, как все будет происходить. Мои опасения касались не тренерской работы, не постановки программ, а так называемых политических моментов. В танцах я знал практически все, и меня знали, у меня был какой-то вес, авторитет. А в одиночном катании кроме опытов с Лешей Ягудиным надо было все начинать с нуля. И я начал. -- А без «политической борьбы» нельзя добиться результата? -- Можно, если спортсмен выше на голову остальных. Ягудин выиграл Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити, потому что своим катанием снял все вопросы, был великолепно подготовлен. Но порой тренеру необходимо обратить внимание судей на своего ученика, показать его плюсы, выигрышные стороны. И это тоже очень важно, потому что результаты в нашем виде спорта определяются не секундомером. -- И в какой-то момент к вам повалили спортсмены, Морозов стал одним из самых востребованных постановщиков, а его программы угадывались по фирменному почерку. Правомерно ли говорить о том, что в фигурном катании существует мода на определенного специалиста и с чем это связано? -- Да, был такой момент. Помню, на одном из чемпионатов мира в последней разминке катались спортсменки, с которыми я работал, -- Мишель Кван, Шизука Аракава, Саша Коэн... Почему возникает спрос на того или иного хореографа, постановщика? Мне кажется, что все определяет результат. В свое время я сотрудничал с итальянскими танцорами Фузар-Поли -- Маргальо, канадским дуэтом -- Бурн -- Краатц. Эти спортсмены попадали на пьедестал. А люди всегда идут к тому специалисту, у которого получается. Но при этом надо понимать и разделять, что одно дело ставить программы, а другое -- тренировать. Когда я начал серьезно работать с одиночниками, то отказался от всех предложений и сосредоточился исключительно на учениках. Объять необъятное нельзя, и надо грамотно расставлять приоритеты. Ученики ведь тоже это чувствуют. Когда француз Албан Пробер приезжал ко мне консультироваться перед Олимпиадой, то этот визит вовсе не означал, что я стал бы его тренировать. И мой прежний ученик Брайан Жубер знает, что я не буду ставить ему программы, потому что работаю с другим французом -- Флораном Амодио. Случись такое, я просто не мог бы смотреть в глаза ученику. Но вместе с тем стараюсь со всеми поддерживать прекрасные отношения, и это не исключает помощь советом. -- Представить нечто подобное в отечественном фигурном катании каких-то лет пять назад было невозможно. Предположим, Плющенко, ученик Алексея Николаевича Мишина, обратился бы за консультацией к Татьяне Анатольевне Тарасовой. -- У нас -- да, а для зарубежных фигуристов такие отношения давно уже стали нормой. Фигурное катание, как и любая творческая деятельность, невозможно без общения, обмена мнениями, опытом, иначе процесс не будет развиваться. Сейчас у меня шесть учеников из разных стран. И когда они вместе тренируются на льду, то это огромное удовольствие. Они друг друга заводят, и за счет этого прогрессируют, растут как грибы. -- Среди ваших учеников -- итальянка, японка, француз, россиянин... С кем проще работать? -- Дело не в национальности спортсмена, а в степени доверия тренера и ученика. Не сочтите мои слова самонадеянными, но я скажу то, что не каждый тренер может позволить сказать. К примеру, я сам не захотел работать с японским фигуристом Дайсуке Такахаши. Причина в сложившихся обстоятельствах, точнее, менеджере спортсмена, который стал вмешиваться в тренировочный процесс, и ситуация вышла из-под контроля. Другой бы на моем месте остался, и наверняка были такие, которые подумали про меня: «Дурак. Стоял бы у бортика, подсчитывал медали и радовался». А я отказался, потому что не боюсь, потому что знаю, что могу еще такого же спортсмена сделать. Но моя задача -- вывести в призеры человека, которому я доверяю, который меня никогда не подведет. -- А как это можно определить? В фигурном катании спортсмены часто уходят от тренеров и это никого не удивляет. -- И со мной такое случалось. Но зачастую подобное исходит не от самих спортсменов, а от окружения -- руководителей, родителей... И надо иметь определенное мужество, чтобы этому напору противостоять. К примеру, были моменты, когда руководители федерации Японии настоятельно советовали Микки Андо уйти от меня, говорили, что в противном случае она не попадет в сборную. Но спортсменка не меняла решения, тренировалась, а потом приезжала на чемпионат страны и каталась так, что зрители вставали. Еще раз хочу сказать, что проблема не в национальности спортсмена. Если это хороший фигурист, то с таким всегда просто и интересно работать. -- Насколько вам интересно работать с Сергеем Вороновым, который пока не оправдывает выданных ему авансов? -- Тут другой аспект: чем труднее, тем интереснее. Во-первых, я не считаю, что у Воронова нет перспектив. Во-вторых, в нашей сборной не так много спортсменов, чтобы ими разбрасываться. Да и потом, у каждого в жизни бывает тяжелый период. Та же Андо была 16-й на Олимпиаде, а на следующий год выиграла первенство мира. -- Когда вы планируете переехать с учениками в Москву? -- Во время этапа Гран-при в Москве у меня состоялась беседа с заместителем руководителя «Росспорта» Юрием Нагорных. Он пообещал, что в конце декабря в Новогорске будет сдан каток, и я надеюсь, что к чемпионату Европы мы будем готовиться там. Хорошо, что переговоры и работа в этом направлении возобновились, потому что на протяжении всех этих месяцев меня поддерживали только руководители нашей федерации Александр Горшков и Валентин Писеев. Честно говоря, то, с чем мне пришлось столкнуться по возвращении из Америки, застало меня врасплох. Пришлось обивать пороги каких-то инстанций, ходить по чиновничьим кабинетам, за справками к врачам, в военкоматы... Однажды я три дня просидел в очередях, чтобы получить какие-то бумаги. А когда тренировать? -- Иными словами, договоренности с руководителями Московской федерации фигурного катания... -- ...не были выполнены. -- А вам обещали каток? -- Обещали, что с катками нет проблем. В Москве их море. Квартиру дадим. Зарплату. В результате за месяц пребывания в Москве я потратил денег больше, чем за три месяца в Америке. Потому что снял квартиры ученикам. Потом начался пожар, и в таких условиях нельзя было тренироваться. Плюс безумные московские пробки, бесполезная трата времени, необходимость идти туда, чтобы разговаривать с тем-то, что-то пробивать. Вопреки обещаниям, все оказалось неорганизованно. В результате я купил билеты и уехал с ребятами в Латвию. В Даугавпилсе у меня были друзья, которые оплатили лед и создали прекрасные условия для работы. -- После всего случившегося не пожалели о решении вернуться в Москву? -- Нисколько. Из России не уеду, пока не доведу дело до конца. Я очень амбициозный человек, и пока не добьюсь поставленной цели, до Олимпиады в Сочи точно здесь останусь. И неважно, будут ли мне платить по-прежнему 8,5 тыс. руб. в месяц или не будут. Я сам буду платить себе и работать с российскими спортсменами. Помогать всем и консультировать, если в этом появится необходимость. -- Что нужно сделать для того, чтобы обыграть соперников на Играх в Сочи? Прыгнуть выше головы? -- Работать надо. Много. Понимать и знать, что в Сочи будет очень тяжело. Всем. Нам особенно. Но глаза боятся -- руки делают. Выход один -- тренироваться и тренировать.
Iriska_S: Итальянские фигуристы Каппеллини/Ланотте перешли к Николаю Морозову http://sport.rian.ru/sport/20110227/339867666.html МОСКВА, 27 фев - РИА Новости. Российский тренер по фигурному катанию и хореограф Николай Морозов сообщил в эфире радиостанции "Маяк", что начал работать с итальянской танцевальной парой Анна Каппеллини/Лука Ланотте. Среди известных фигуристов, в настоящее время тренирующихся под руководством Морозова - экс-чемпионка мира в одиночном катании японка Мики Андо, чемпион Европы-2011 француз Флоран Амодио, двукратный чемпион России Сергей Воронов. Наивысшее достижение в карьере 24-летней Каппеллини и 25-летнего Ланотте, некоторое время считавшихся одной из самых перспективных пар Европы - пятое место в танцах на льду на чемпионате Европы 2009 года. Однако затем прогресс итальянцев замедлился. Провалив старт сезона-2010/2011 (5-е место японского этапа Гран-при), Каппеллини и Ланотте решили уйти от французского тренера Мюриэль Зазуи.
Iriska_S: Главное не талисманы, а удачное выступление наших спортсменов Слушать Отправить ссылку [BR]http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=267869 Гость: Николай Морозов - тренер по фигурному катанию, хореограф В воскресенье 27 февраля гостем традиционного вечернего «спортивного канала» был знаменитый тренер, хореограф, наставник чемпионки мира по фигурному катанию японки Мики Андо - Николай Морозов. С ним беседовали Регина Севостьянова и Екатерина Маловичко. - О выборе талисмана зимних Олимпийских игр в Сочи Морозов: Мне кажется, что талисманы действительно подходят для Олимпийских игр в Сочи, но самое главное это не талисманы, а главное что бы там было удачное выступление наших спортсменов. Полностью программу слушайте в аудиофайле.
Iriska_S: Николай Морозов: «Был ли я женат на Навке? Слухи! Хотя...» http://kp.ru/daily/25676/835939/ Японская ученица Морозова Мики Андо мечтала выиграть чемпионат мира на родине, в Токио. Но тренер надеется, что она порадует его и в Москве. Юлия СМИРНОВА,Ярослав КОРОБАТОВ — 27.04.2011 Знаменитый тренер рассказал «Комсомолке», куда делись звезды уровня Плющенко и почему он готовил к турниру японку и француза. Николай такой загорелый, как будто месяц на Карибах отдыхал. Но я-то знаю, что он с учениками был в Японии во время страшного землетрясения. - Потом мы в Нью-Йорке месяц тренировались, а там тепло! - объясняет свой «курортный» вид тренер. - На катке, правда, -7, экономят американцы на отоплении. В Новогорске условия намного лучше. Сразу сюда не поехали, потому что никто не знал, куда перенесут чемпионат мира из Токио. У Морозова не группа, а интернационал: японка Мики Андо, француз Флоран Амодио, сенсационно победивший на чемпионате Европы, испанец Хавьер Фернандес, итальянский дуэт Анна Капеллини и Лука Ланотте. Российский ученик Сергей Воронов в сборную не пробился. Так что Николай если и поможет России завоевать медали, то лишь как хореограф - он ставил программы паре Татьяна Волосожар - Максим Траньков. - В России теперь нет звезд, как Ягудин, Плющенко, Слуцкая... Почему? - Систему судейства, мне кажется, поменяли как раз из-за того, что на пьедестале было слишком много русских. Мы у всего мира отобрали 20 лет в мужском катании! Петренко, Урманов, Кулик, Ягудин, Плющенко - наши олимпийские чемпионы выигрывали за счет техники. С тех пор как ввели новые правила, больше не нужно прыгать четыре оборота, чтобы стать чемпионом мира. Это можно сделать за счет других элементов и уровня катания. Но наши упорно продолжают тренировать четверные - и проигрывают. Дело не в том, что российские одиночники стали хуже кататься. Они просто не соответствуют новой системе. Ничего, догоним. За этим я в Россию и вернулся. Плохо, что мы помогаем иностранцам выигрывать, чего уж врать-то. - Иностранные ученики тоже сюда переедут? - Думаю, да. Пока мы только наездами здесь, живем в Новогорске. Не «Мариотт», но мне все равно где спать, я весь день на катке. Кто раньше слышал про фигуристов из Испании и Бразилии? Там же в футбол играть умеют! Морозов взялся тренировать мальчишек из неледовых стран. И пожалуйста: родившийся в Бразилии французский фигурист Флоран Амодио в январе чемпионат Европы выиграл. А испанец Хавьер Фернандес порадует москвичей программой под музыку из «Ну, погоди!». - Чем отличается фигурист из России с ее школой от спортсмена из Испании или Бразилии? - Это все равно что природной красоты алмаз - и обработанный бриллиант. Алмаз можно обточить, сделать любые грани. У Хавьера природный талант. Он быстро учится, очень сильный физически, напоминает мне Ягудина. И харизма такая, что даже по телевизору видно! Сейчас только такие фигуристы и выигрывают. «Ну, погоди!» он посмотрел, посмеялся. Не сказал, мол, что за глупость, не хочу под мультики кататься, хочу под «Лебединое озеро». Флоран тоже самородок. Родился в Бразилии, мама его бросила, а французская семья усыновила. Хорошо играет в футбол, кстати. Личная жизнь Николая тоже интернациональна. Первая жена - французская фигуристка Каролин Доуарин, вторая - чемпионка мира из Канады Ше-Линн Бурн. С обеими разведен. В первом браке у Николая родилась дочь Анабель Николь, 2 мая ей исполнится 10 лет. Крестные у девочки знаменитые - Алексей Ягудин и Татьяна Тарасова. - С дочкой видитесь? - Она только что в Америку к маме улетела, неделю провела в Москве. Жила в Новогорске, каталась вместе с моей группой. Хорошо уже катается! Пока не знаю, за Россию, США или Францию выступать будет. - По-русски Анабель говорит? - Да. И по-французски, и по-английски. - Вот плюс интернациональных браков! - А плюсов очень много. Анабель путешествует постоянно. На зимние каникулы ездила во Францию к бабушке с дедушкой. Ко мне в Японию прилетала. Она первый раз летела, когда ей было 6 месяцев! Без мамы, со мной - в люльке. Стюардессы как увидели, так умились, что всю дорогу пеленали, качали, я вообще ничего не делал. - За что так ребенка мучили? - Моя мама в Москве хотела внучку увидеть, я ей привез. Прилетел и понял, что ребенку негде спать - ни кроватки, ни коляски. И она у меня спала в комоде - открыл ящик, постелил там. С 6 лет Анабель одна летает из Америки в Москву и обратно. Недавно летел вместе с ней, стюардесса ее узнала: ой, это же девочка, которая все время одна, а тут наконец-то с папой. - Мы только в 9 вечера смогли встретиться. Каждый день так - тренировки с утра и допоздна? - Я так привык, постоянно много работаю. После чемпионата отдохну... У меня квартира на Арубе, с дочкой езжу туда. Позагораем, поплаваем. - Говорят, вы были женаты на Татьяне Навке. - Слухи! Хотя... Может и был, сейчас припоминаю. Она же сама украинка, каталась за Белоруссию с Самвелом Гезоляном. И когда мы с Татьяной встали в пару, чтобы мне стать «белорусом», это и придумали. Чего только не сделаешь... Но свадьбы не было. - У вас еще три партнерши были, почему они не добились таких успехов, как вы и Навка? - Зря вы так говорите. Все они замужем - кто в России, кто в Америке, кто в Англии, у всех дети. Один я что-то все работаю. Может, лучше имел бы я троих детей, жил бы где-нибудь на даче. Но не получается. В МОСКВЕ ПОЛУЧИЛИ ШАНС ТЕМНЫЕ ЛОШАДКИ Вторая часть беседы с крестным отцом чемпионов проходила в редакции наших коллег из «Советского спорта», куда Морозов был приглашен на «Прямую линию». - Вся эта суматоха с переносом чемпионата мира из Токио в Россию может как-то сказаться на результатах? - В какой-то степени да. Потому что люди готовились выйти на пик формы в марте, а выступать приходится в конце апреля. Не исключено, что кто-то из лидеров подойдет к стартам не в лучшей форме и выстрелить смогут темные лошадки. - У россиян есть шансы на медали? - Одиночникам сложно рассчитывать на пьедестал. У женщин фавориты - японки Андо и Асада, кореянка Ю На Ким. У мужчин очень сильны канадец Патрик Чан, японцы Такахаши и Козука. Им могут составить конкуренцию европейцы, Жубер, Амодио, Вернер. В танцах наши позиции тоже не очень сильны. А вот в парном катании Татьяна Волосожар и Максим Траньков могут побороться за медали. Я бы не сбрасывал со счетов Юко Кавагути и Александра Смирнова. Для наших складывается благоприятная ситуация. Немцы Савченко - Шелковы, похоже, уже идут с ярмарки. Китайцев тоже можно не бояться, они возрастные и в этом сезоне взяли паузу, тренируются не в полную силу. - А кто из ваших учеников может подняться на пьедестал? - Я рассчитываю на Мики Андо, она выиграла в этом году чемпионат Японии и турнир четырех континентов. Амодио хоть и выиграл чемпионат Европы, но на мире может взять «золото», только если японцы с Чаном упадут. И не один раз. - К Сочи-2014 картина может измениться? - Я для этого и вернулся в Россию. Со следующего сезона у меня появятся новые русские ученики. А на работу с иностранцами придется наложить мораторий. Нельзя выращивать себе конкурентов.
Iriska_S: Николай Морозов: "Моя задача в том, чтобы результаты в Сочи были именно у россиян" http://rus.ruvr.ru/2011/05/04/49844273.html В преддверии домашней Олимпиады-2014 в Сочи ведущие российские тренеры решили сосредоточиться на работе с российскими же спортсменами. Во время чемпионата мира по фигурному катанию в Москве известный российский тренер и хореограф Николай Морозов пообещал, что со следующего сезона начнет усерднее работать с российскими спортсменами: "Я с какими-то спортсменами перестаю работать, а с какими-то нет. Потому что я считаю, что российским спортсменам нужно еще многому научиться, и это большой плюс, что иностранцы с русскими будут кататься вместе. Но количество иностранцев уменьшится, я больше буду сконцентрирован на своих спортсменах, и, конечно же, моя задача – чтобы результаты в Сочи были именно у россиян".
Iriska_S: Николай Морозов. Душой исполненный полет Наталия Соломатина , автор «Спорта» http://www.sportsdaily.ru/articles/nikolay-morozov-dushoy-ispolnennyiy-polet-44352 Тренер и хореограф Николай Морозов: «Мне нужно доверие» Конец сезона и подведение итогов – отличный повод поговорить по душам с одной из самых ярких фигур в мировом фигурном катании. О Николае Морозове мы знаем давно, но немного. Пока что он находится в тени таких мэтров, как Тарасова, Мишин и Чайковская, но уже считается модным постановщиком. Морозов превратился из малоизвестного хореографа в абсолютно состоятельного тренера, умеющего прививать спортсменам индивидуальность и стиль. И теперь, вдохновленный идеей Сочи, он хочет вернуться в Россию и тренировать российских фигуристов. А значит, самое время «выйти из сумрака». Тренер C: Николай, вы – один из самых успешных в мире тренеров по фигурному катанию. А какие-нибудь другие виды спорта вас увлекают? Нет, у меня даже нет на это времени. Но, с другой стороны, мне нравится, что его нет. Я очень люблю свое дело. Даже в отпуск не могу поехать больше чем на три дня, потому что начинаю звонить своим ученикам и спрашивать, как они себя чувствуют, что у них происходит. Не могу без работы, без нее неинтересно жить. Свободное время мне попросту не нужно. C: Тогда поговорим о том, что вам близко. Этот сезон в фигурном катании получился длиннее, чем обычно. Каким он стал для вашей группы спортсменов и лично для вас? Он стал очень удачным. В этом году мои фигуристы стали победителями чемпионата Европы и мира. Я доволен: не зря работал! (Улыбается.) C: А что можете сказать о российских спортсменах? Прошедший недавно в Москве чемпионат мира принес нашим фигуристам серебро и бронзу. Это успех? Безусловно. Более того, такого от наших спортсменов никто и не ожидал. C: Фигурное катание в России считается чуть ли не национальным видом спорта, отсутствие медалей в нем сродни трагедии. Как фигуристам живется под таким прессингом? Лично я с этим еще не сталкивался, я ведь только начал работать в России. У меня до недавнего времени был всего один российский фигурист – Сергей Воронов, но он не отобрался на чемпио-нат мира. У него были травмы по ходу сезона, и я даже рад, что он не участвовал в мундиале. Иногда плохой сезон для фигуриста – это тоже полезно. C: Это мотивирует спортсмена? Да, безусловно. Любая кризисная ситуация заставляет развиваться. C: Все мы помним «золотое поколение» наших фигуристов – Ягудин, Плющенко, Слуцкая, Бережная с Сихарулидзе. Действительно ли за то время, пока они выигрывали, у нас не воспитали новое, конкурентоспособное поколение, и этим объясняются последующие провалы российских спортсменов? Дело, скорее, в том, что многие молодые спортсмены, которые появились тогда, просто не могли поехать на крупные турниры, потому что фигуристы, которых вы перечислили, постоянно занимали призовые места. Молодежь не имела возможности даже попытаться составить им конкуренцию. Именно поэтому многие из них довольно рано завершили карь-еру, некоторые ушли в ледовые шоу, потому что не видели перспективы и понимали, что вряд ли смогут бороться со звездами. C: Получается, все дело в том, что молодые фигуристы просто не верили в то, что способны достичь таких же высот? Да, все именно так. Зритель C: Почему в Америке ледовые спектакли уже давно стали популярным развлечением, в то время как в России подобные шоу – относительно новое явление? Сейчас подобные шоу в США уже не так популярны, как раньше. Несколько лет назад они пользовались большим успехом, так как в них участвовали звезды. Именно это сейчас происходит у нас, ведь ледовые шоу в России собрали настоящих звезд фигурного катания прошлых лет. Фигуристы «золотого поколения», о которых мы говорили, завершили карьеру, и появился смысл задействовать их в подобных проектах. Так всегда происходит, когда в стране есть имена, которые любит публика. C: И благодаря именно таким шоу фигурное катание в последние годы стало невероятно популярным, если не сказать модным. Да, и это как раз благодаря тем людям, которые эти проекты создают. C: Одним из самых первых создал, кстати, призер олимпийских игр Илья Авербух. Вы видели какие-нибудь из этих шоу? Можете поделиться впечатлениями? Если честно, не видел ни одного проекта, правда, много слышал о том, что их уровень очень высокий. Все-таки в них работают профессионалы, потому качество в принципе не может быть плохим. Что касается самих спорт-сменов, я рад, что у них есть возможность зарабатывать деньги и выступать в своей родной стране, для которой они так много сделали. Их здесь любят и узнают, а это очень важно. Если бы не было этих шоу, многие бывшие фигуристы остались бы без работы. C: Вам предлагали принять участие в каком-нибудь из подобных телепроектов? Да, предлагали давно, когда они еще только появились. Тогда телеканал «Россия» предложил мне принять участие в шоу, но я отказался, потому что нельзя одновременно и тренировать спортсменов, и заниматься подобными «театральными» проектами. Может быть, кому-то и удается, но у меня так много фигуристов, что я не смог бы совмещать два дела. Мне интереснее спорт, потому я отказался. C: Ледовые шоу часто ругают за то, что они, по сути, дискредитируют спорт, давая понять, что практически любого человека за относительно короткое время можно научить сносно кататься. Это так? Нет, это неправильно. Я и сам много раз слышал такую точку зрения, но люди не совсем понимают, что шоу и спорт никак не пересекаются. Правда, при этом ледовые телепроекты очень положительно повлияли на имидж фигурного катания в России. C: На программах часто шутили о том, что из звезд шоу-бизнеса можно вырастить спортсменов к Олимпиаде. Шутки шутками, но чисто теоретически возможно за несколько лет вывести неподготовленного человека на такой уровень, чтобы он смог хотя бы просто принять участие в настоящих соревнованиях? Нет, это совершенно невозможно. Чтобы принять участие в настоящих соревнованиях, нужно положить всю жизнь. Фигурист C: Вы с четырех лет на коньках. Признайтесь, у вас детство-то было? Конечно, было, а как же? C: …И прошло оно на катке? Да! (Смеется.) Не могу пожаловаться на свое детство. Помню, что постоянно ездил на сборы, а значит, было много общения, так что детство у меня было интересное. C: А как же школа? По утрам я тренировался на катке, потом днем была школа, а вечером – снова на каток. C: Многие фигуристы начинают тренироваться в одном виде фигурного катания, а затем уходят в другой. В вашем случае это был переход из мужского одиночного в танцевальные пары. Тяжело дался этот период? У меня переход состоялся довольно поздно, мне было уже почти семнадцать. Конечно, это было нелегко, пришлось ведь поменять одиночное катание на, по сути, другой вид спорта. Они совершенно не похожи как в спортивном, так и в психологическом плане. Одиночники отвечают только за себя, а в паре приходится думать еще и за партнершу. Можно испортить все за двоих, а можно, наоборот, сгладить чужую ошибку. Но зато прыгать не надо, и поначалу кажется, что вроде бы ничего сложного и не делаешь. Зато нужно налаживать отношения в паре. Некоторые фигуристы постоянно ругаются. Зато сейчас мне одинаково легко тренировать как одиночников, так и пары. C: Почему вы ушли именно в танцы, ведь можно было попробовать себя в спортивных парах, где нужно прыгать? Для этого вида я не подходил по росту. Так сложилось, что ушел именно в танцы. C: А самому больше нравилось быть одиночником? Нет, мне больше нравились именно танцы, в них я смог выйти на совершенно новый уровень и теперь абсолютно не жалею о своем переходе. C: За время спортивной карьеры у вас было четыре партнерши. Видимо, вы не понаслышке знаете о том, что отношения в паре не всегда складываются. Именно поэтому завершили карьеру уже в 23 года? Ну да, не было смысла оставаться дольше, потому что танцы – довольно долгий вид спорта, в том смысле, что для достижения результатов недостаточно просто хорошо кататься. Нужна еще свое-образная выслуга лет, нужно дождаться своей победы. И я решил, что нет смысла мне продолжать этим заниматься. C: Складывается впечатление, что у вас очень неблагодарный вид спорта. Спортсмены ежедневно тренируются часами, получают тяжелые травмы, многие завершают карьеру, не достигнув и 25 лет, а через некоторое время их уже никто и не вспоминает. И, понимая все это, многие молодые ребята все равно хотят стать фигуристами. Какова же их мотивация? В моем случае все объяснялось просто. Я занимался фигурным катанием в эпоху перестройки, когда сама возможность ездить на соревнования, встречаться с разными людьми казалась чем-то фантастическим. Я тренировался в Америке, и мотивация продолжать эти изнурительные тренировки была, потому что была и перспектива вырваться из своей обычной жизни и выйти на совершенно другой уровень. Сейчас у ребят с мотивацией сложнее, ведь в России сегодня живется не хуже, чем за границей. И молодежь, конечно, прекрасно понимает, что ради высоких результатов принести в жертву придется очень многое, а гарантий никаких нет, ведь чемпионами все равно становятся единицы. Хореограф C: Известность к вам пришла уже после завершения спортивной карьеры. Впервые привлекли пристальное внимание в 2002 году, когда Алексей Ягудин выиграл Олимпийские игры, откатав программу, которую вы ему поставили уже в качестве хореографа… Если честно, начало тренерской карьеры уже понемногу забывается. С тех пор мне постоянно приходится работать с фигуристами очень высокого уровня, и у меня перед ними такая же ответственность, как у врача перед пациентами. Во всяком случае, я это воспринимаю именно так. Если что-то не доработаю, у спортсмена не будет результата, а это означает, что жизнь у него пойдет по совершенно другому руслу. C: Вы поставили очень высокую планку. Как справляетесь с этим? А что делать – остановиться-то невозможно! И потом, опыт уже не позволяет совершать ошибки или лишние движения. C: Помните день, когда приняли решение завершить карьеру? Подобные кардинальные решения всегда трудно принимать – всегда страшно, что будет дальше. Конечно, страшно. Тем более что я не имел ни малейшего представления о том, что мне делать в дальнейшем, ведь, кроме фигурного катания, все равно больше ничего не умею. Подумывал о том, чтобы снова пойти учиться, овладеть какой-нибудь новой для себя профессией. C: Татьяна Тарасова, ваш бывший тренер, сразу предложила вам помогать ей в качестве хореографа? Да. Видимо, почувствовала во мне какую-то жилку. За время работы с Тарасовой я, можно сказать, перешагнул тридцать лет жизни, получил огромный опыт за короткое время. Еще очень помогло то, что я практически сразу начал работать с выдающимися спортсменами. Уверен, что если бы не работа с ней, то у меня бы ничего и не получилось как у тренера. C: Потом вы все же расстались с Татьяной Анатольевной и стали работать самостоятельно. Каково это – ссориться с мэтром тренерского цеха? Причиной стало обычное непонимание. Это даже не имело отношения к фигурному катанию, дело было в личных отношениях – просто так сложились обстоятельства. C: А как произошла ваша метаморфоза от хореографа к тренеру? У меня просто не было другого выхода, ведь когда мы расставались с Татьяной Анатольевной, у меня осталось очень много спортсменов и не было времени даже осознать, обдумать ситуацию. Я просто продолжал делать то же, что и всегда. Москвич C: Несколько лет назад тренеры и фигуристы жаловались на отсутствие в нашей стране нормальной инфраструктуры для тренировок – в Америке жить и тренироваться гораздо удобнее. За последние годы что-то изменилось в этом смысле? Да, у нас появилось очень много катков – практически в каждом районе, и все они в хорошем состоянии. Думаю, за последние годы инфраструктура намного улучшилась. Хотя лично для меня это не имеет большого значения: я могу тренировать в Италии, во Франции, в Японии. Мои ученики последуют за мной. C: Раньше многие спортсмены уезжали туда, где есть условия для тренировок, и вы тому пример. В связи с улучшением инфраструктуры в России уже наметилась обратная тенденция? Спортсмены возвращаются? В основном вся российская команда, конечно, тренируется в Москве и в Петербурге. В России сейчас стало очень удобно и условия предоставляются вполне комфортные. C: Государство как-то этому способствует? Государство сейчас старается максимально помогать спорту. Такого, кстати, никогда не было раньше. На одном из наших недавних собраний Алексей Николаевич Мишин тоже отметил, что впервые видит такую активную поддержку спорта. Это очень радует! Конечно, чиновники все делают правильно, не желая, чтобы наши спортсмены тренировались где-то за границей. Рестораны открыли, автосервисы построили – пора и о спорте подумать. C: Вас тоже «переманили». А вашим фигуристам нравится приезжать с вами в Москву? С одной стороны, у них нет выбора, а с другой – они и сами не против. Москва – хороший город, здесь всегда есть куда пойти, чем заняться. Мне тоже здесь очень нравится – все, кроме пробок. C: Решение переключиться на российских спортсменов было связано исключительно с Олимпиадой в Сочи? Да, меня вдохновляет то, что Олимпийские игры пройдут в России. Я ведь все же русский, сам родился в Москве. C: Как долго вы живете в Америке? Шестнадцать лет. C: Скучаете по Москве? Я приезжаю в Москву раз в год и, конечно, скучаю. Но когда приезжаешь и стоишь в пробке по четыре часа, хочется обратно. (Смеется.) Но в целом я везде себя чувствую комфортно. Мне приходится так много путешествовать, что часто я и двух недель не провожу в одном месте. C: А любимый город есть? Париж. Моя первая жена была француженка, и я хорошо знаю этот город. Мне нравится бывать там: ресторанчики, маленькие улочки, Сена, Нотр-Дам. C: Где же тогда ваш дом – в Америке, во Франции или все же в России? Сейчас я и сам не могу понять. С одной стороны, дом у меня всегда был здесь, в Москве, но с другой – я крайне редко приезжал домой: в октябре уезжал, а возвращался в конце марта. Хотя в этом году получалось чаще. Психолог C: Считается, что, тренируясь у вас, фигуристы приобретают собственный стиль. Как происходит поиск индивидуальности спортсмена? Со всеми складывается по-разному. Я люблю сложных спорт-сменов. Например, когда Ягудин начал тренироваться у Тарасовой, первые два года никому и в голову не могло прийти, что он способен выиграть у Плющенко. А в итоге Ягудин выиграл у него три чемпионата мира да еще и Олимпийские игры в придачу. Такие ситуации меня всегда «подстегивают». А вот еще один пример. Я пять лет проработал с японскими фигуристами. Японцы – очень эмоциональные люди, но они с детства приучены скрывать чувства. У меня ушло четыре года, чтобы чемпионка мира в женском одиночном катании Мики Андо заплакала на показательных выступлениях. Она единственный человек во всей Японии, который может себе такое позволить! Мне очень интересен этот психологический процесс, очень интересно, смогу ли я «раскрыть» человека. C: Многие фигуристы-парники, которые вместе выступают, постоянно вместе тренируются, часто в жизни являются супругами. Неужели, работая постоянно вместе, спортсмены не только не устают друг от друга, но еще и влюбляются в партнера? Дело в том, что фигуристы проходят вместе очень долгий участок жизни. Многие семейные пары не доходят до такого уровня отношений, до которого доходят спортсмены, потому что постоянно делят на двоих эмоциональные подъемы и провалы, которые обычным парам просто негде испытать. От этого отношения становятся крепче. Кроме того, фигуристам очень тяжело быть с кем-то еще, разговаривать по вечерам о чем-то, не связанном со спортом. Даже если есть возможность общаться с представителями других профессий, фигуристы так много отдают работе, что их всегда тянет к «своим». (Смеется.) C: То есть они готовы не только бесконечно долго тренироваться, но и все оставшееся время обсуждать тренировки и соревнования? Именно. У нас очень богатый вид спорта и всегда есть о чем поговорить. C: Говорят, разлука не идет на пользу паре. Как человек, который постоянно в разъездах, вы наверняка знаете, насколько это осложняет отношения? Да, безусловно. Но это касается не только семейных пар в фигурном катании, но и любых других. У меня, к сожалению, нет ответа на этот вопрос… C: Вы расстались с двумя супругами, обе фигуристки. Вам тоже было легко строить отношения с представительницами вашей профессии? Да, легко. Хотя, если честно, никогда не пробовал построить отношения с представительницами других профессий, поэтому трудно сказать, как бы все повернулось в этом случае. (Смеется.) Сложность еще и в том, что мир фигурного катания очень тесен: все друг друга хорошо знают. Если ты с человеком расстался, вряд ли ты с ним больше никогда не увидишься. Такое возможно в обычной жизни, но не в фигурном катании. То же самое касается людей из балета и бальных танцев. Но, как и обычные пары, фигуристы расстаются, понимая, что больше не могут быть вместе. И причины на это могут быть тоже самые обычные, просто спортсмены всегда больше на виду, к их личной жизни приковано больше внимания. Точно так же и я в своей жизни сталкивался и с радостями, и с раз-очарованиями. C: У творческих людей личные переживания, как правило, отражаются на работе. Вам это знакомо? Что бы у меня ни случалось, будь то хорошее или плохое, – меня это всегда заставляет работать лучше. А если происходят неприятности в личной жизни, работа позволяет забываться. C: А творческие кризисы бывают? Пока не было. (Смеется.) Манипулятор C: Вы стараетесь контролировать своих подопечных вне льда? Когда ты с человеком каждый день работаешь, ты и так знаешь о нем все. Конечно, я не хожу и не проверяю, легли они, к примеру, спать или нет. (Смеется.) Но между тренером и спортсменом обязательно должно быть полное доверие, иначе ничего не получится. И почему я должен отдавать фигуристу всю свою силу и эмоции, если он не возвращает их обратно? C: Любой тренер, работая над программами для фигуриста, старается понять, раскрыть характер и возможности спортсмена… Я всегда стараюсь исходить из характера человека. Например, одиночник Флоран Амодио приходит на каток и все время включает хип-хоп. Я это вижу и, конечно, не собираюсь предлагать ему Рахманинова. Но я не всегда иду на поводу у спортсмена, и бывает, что подбираю ему нечто, на первый взгляд совершенно для него не подходящее, чтобы фигурист двигался вперед, развивался. C: В одной из программ вы выбрали для Амодио музыку с текстом, хотя за это судьи снимают баллы. Неужели фигурист не испугался? Ну и пускай снимают! Конечно, Флоран немного испугался, но все мои спортсмены мне доверяют. К тому же он не претендовал на медали, поэтому было не так важно, какое он займет в итоге место – шестое, седьмое... Ведь на чемпионате мира есть только три места. Никогда нельзя бояться рисковать, а эта ситуация была с моей стороны чистой воды риском и авантюризмом! C: Но баллы ведь так и не сняли. Кстати, почему? Видимо, судьи после его проката настолько растерялись, что даже не поняли, что им нужно делать. Но он ведь откатал хорошо! А если бы он откатал плохо, упал несколько раз, что бы тогда все сказали? «Ну что за идиоты придумали программу? Мало того что взяли музыку с текстом, так еще и спортсмен постоянно на льду валяется!» А если бы он, наоборот, откатался настолько хорошо, что до бронзы не хватило бы тех самых баллов за музыку? Не каждый тренер пойдет на такой риск. Но мне это было интересно, мне было важно понять, насколько этот спортсмен силен. Это была проверка, хотя я и не сомневался, что все получится. Зато после такого даже выступление на олимпийском льду покажется ерундой. Без риска неинтересно: что хорошего в том, чтобы быть как все? C: А люди со сложными характерами, с которыми тяжело сработаться, вас тоже мотивируют? Да, и еще больше! Например, когда я только начинал тренировать, все мои спортсмены были старше, чем я. К тому же они были еще и более титулованные – выигрывали у меня, пока я не стал их тренером. C: Смотрели на вас, наверное, сверху вниз? Пожалуй, поначалу так оно и было. Но очень быстро прошло. C: Что вы сделали? Вели себя как «свой парень» или, наоборот, пытались подавлять тренерским авторитетом? Нет, я просто старался быть честным и открытым, помогать, не желая никакой личной выгоды. C: Победы ваших спортсменов дают какую-то моральную компенсацию за то, что за время спортивной карьеры по разным причинам не удалось выиграть вам? Пожалуй, нет. Скажу больше: меня уже и победы как таковые не особенно интересуют. Самое главное – не выиграть соревнования, а суметь изменить человека, чтобы он правильно думал, правильно мыслил и правильно жил. Если у меня это получается, значит, работа удалась. Что с того, что спортсмен выигрывает медаль? Выиграл – ну и что? Ведь жизнь медалью не заканчивается, она с нее только начинается. Многие спортсмены выиграли Олимпийские игры, а потом у них ничего не произошло. Очень важно знать, что потом с этой медалью делать и как продолжать прогрессировать, зарабатывать деньги и при этом оставаться хорошим человеком, чтобы тебя продолжали любить болельщики и друзья. C: Нравится что-то менять в людях? Да, конечно. А иначе в чем смысл? Это учит спортсменов жить, они становятся сильными, уверенными, отвечают за себя. Мне кажется, я заставляю их делать то, чего они сами от себя не ожидают. Именно такие вещи и «подстегивают» меня. C: Вы – в хорошем смысле слова манипулятор? Конечно. |Мастер-класс от Николая Морозова Конечно, просить Николая Морозова провести мастер-класс специально для корреспондента «Спорта день за днем» было неожиданно. Но, как выяснилось, журналисты и сами любят непростые задачи. Поэтому, отыскав в бабушкином шкафу коньки, я приехала прямо к нему на тренировку. Казалось бы, чему можно научить взрослого человека, не катавшегося с самого детства? К тому же в коньках прошлого века, которые так и не удалось заточить, и пришлось выходить на лед как есть. Но Морозов взялся за мастер-класс профессионально и с энтузиазмом. Показав для начала, как катались фигуристы много лет назад, он с легкостью нарисовал коньками на льду несколько аккуратных фигур. «Помню свой первый выход на лед», – поделился с нами тренер. «Мама привела на каток, потому что доктор посоветовал заниматься спортом на свежем воздухе». Спасибо доктору – в итоге мы имеем востребованного во всем мире тренера по фигурному катанию. Оценив мои коньки, Морозов сразу предложил научиться грамотно тормозить. Отличная идея! Для новичков этот навык, пожалуй, самый ценный. Тренер терпеливо наблюдал за моими неудачами на льду и предлагал освоить разные способы торможения. Сам Морозов при этом демонстрировал такую пластику, что я невольно пожалела о том, что не помню его как фигуриста. К концу нашего мини-за-нятия стало ясно, почему он так популярен и как тренер. И дело, пожалуй, не только в профессионализме. Морозов улыбчив, приветлив и, похоже, никогда не повышает голос. «Молодец, отлично!» – оценивал тренер мою кривую «ласточку» и неловкое вращение, которым сам же меня и научил. И с такой мотивацией, честное слово, хочется развиваться и двигаться дальше.
Iriska_S: Николай Морозов: "Последний год стал для Воронова переломным" http://news.sport-express.ru/2011-05-31/441811/ Николай Морозов в интервью официальному сайту Сергея Воронова рассказал о том, чему они с подопечным уделяют внимание на американском сборе. К примеру, в график работы фигуриста были включены разнообразнейшие мастер-классы по современным танцам: модерн, джаз-танец, степ, хип-хоп, бальным танцам и другим. - Прошедший сезон был для Сережи переломным, - подчеркнул Морозов. - Пришлось менять не только свое отношение к работе, но и само понимание фигурного катания. Сейчас невозможно чего-то добиться исключительно традиционными методами подготовки, нужно привлекать к процессу самых разных специалистов. И если в Москве Сергей стал заниматься с преподавателем актерского мастерства, то здесь, в США, было бы глупо упустить возможность работы с бродвейскими хореографами. Даже если эти навыки не пригодятся нам в программах нового сезона, это время нельзя будет считать потраченным впустую - такая подготовка всегда идет только в плюс спортсмену, позволяя органично себя чувствовать в любых хореографических рамках.
Iriska_S: Николай Морозов: Ильиных и Кацалапов знают, зачем и почему катаются http://sport.ria.ru/interview_sport/20110910/434215113.html Российский тренер по фигурному катанию Николай Морозов в интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Андрею Симоненко рассказывает о впечатлениях от работы с новыми учениками – чемпионами мира среди юниоров 2010 года танцорами Еленой Ильиных/Никитой Кацалаповым и одиночницей Аленой Леоновой. – Николай Александрович, вы работаете с Леной и Никитой, перешедшими к вам от Александра Жулина, уже четыре месяца. Это, конечно, не время, чтобы подводить какие-то итоги, но уж первыми впечатлениями вы наверняка можете поделиться? – Вы знаете, если я скажу, что я рад тренировать их, это будет преуменьшение. Я получаю огромное удовольствие от работы с ними. Потому что оба этих спортсмена невероятно талантливы. И я даже, если честно, не ожидал, что с ними мне будет так легко и комфортно. – Как они впитывают ваши идеи? – Очень быстро и легко. По крайней мере, они стараются это так делать. Между нами очень хорошее взаимопонимание. И я действительно очень доволен тем, что у нас с ними получается. – Бытует мнение, что если фигуристы переходят от одного тренера к другому, то работа с ними начинается практически с нуля – в плане техники, восприятия тренерских методик и тому подобное. Даже если переход произошел в зрелом возрасте, даже если это большие мастера. Ильиных и Кацалапов – не вчерашние, конечно, юниоры, но позавчерашние точно. Многое вам пришлось у них менять? – Нет, совершенно. Я вообще не сторонник каких-либо кардинальных изменений в подобных ситуациях. Я стараюсь сделать так, чтобы спортсмены улучшались – и в конечном итоге показывали более высокие результаты. А задачи что-либо изменить в их технике – или показать, что, вот, это они делали так, а теперь делают иначе, у меня нет. Я хочу, чтобы у Лены и Никиты был прогресс. Хотя большая часть работы, которую мы проводим для реализации этой цели, естественно, связана в том числе и с какими-то изменениями. – Но не с радикальными, если я вас правильно понимаю? – Правильно. Скорее, с точечными. Радикально в 20-летнем возрасте, во-первых, ничего менять нельзя и не получится. А во-вторых, в данном случае этого и не надо. Ребята абсолютно талантливы, профессиональны. У каждого есть свои хорошие, сильные качества. – Их отношением к работе вы довольны? На молодежь вообще тренеры часто жалуются… – Лена и Никита – фигуристы действительно молодые, но при этом очень целеустремленные. Они знают, зачем и почему они катаются. И это очень сильно чувствуется в работе с ними. – Многие называют Ильиных и Кацалапова главными олимпийскими надеждами России в танцах на льду на Олимпиаде-2014 в Сочи. Вы наверняка испытываете ответственность в связи с тем, что реализация этих надежд в настоящее время зависит от вас. Эта ответственность пугает или вдохновляет? – Я ее не боюсь, этой ответственности, и никогда не боялся, это совершенно точно. Меня это не пугает, а, наоборот, заставляет мобилизоваться. Это моя работа, которую я делал на протяжении многих лет. Просто я ее делал до настоящего времени в других странах, а теперь делаю в России. Что касается того, осознаю ли эту ответственность: да, я понимаю, что моя работа - это нечто важнее, чем выйти и выкопать какую-нибудь яму или что-нибудь продать в ларьке. Мы занимаемся реально серьезными, важными вещами, и меня это не пугает, а заводит, мне это очень интересно. – В заключительный день контрольных прокатов сборной России в Балашихе многие болельщики ожидали увидеть новый произвольный танец Ильиных/Кацалапова, но их ждало разочарование… – Да, действительно, Лена и Никита катались не под ту музыку, под которую они будут выступать. Отвечая на вопрос ведущей вечера Натальи Бестемьяновой, я сказал, что мы хотели выступить перед российской публикой под русскую музыку, но на самом деле, мы, скорее, не хотели, чтобы видеоролик с их новым произвольным танцем уже сейчас появился где-нибудь на Youtube. В той программе, которую они катали, многие вещи отличаются от того, что в итоге будет у них в произвольном танце. – То есть, сознательно решили пока оставить танец в секрете? – Да. На соревнования Ильиных и Кацалапову выходить еще не скоро, они выступают на Гран-при в Японии и Франции, уже ближе к концу серии. До стартов еще два месяца, и обнародовать произвольный танец сейчас не было смысла. – Но короткий танец Лена и Никита показали накануне в ледовом дворце "Мечта" хотя бы настоящий? – Он еще сырой и тоже будет меняться. Я очень рад, что они его прокатали, потому что мне со стороны стало видно, в каких корректировках он нуждается. Вообще, это был первый их полноценный прокат – что короткого, что произвольного танца. – Насколько я знаю, летом они занимались в Америке обычными танцами. Насколько удается им перенести то, чему они научились, с паркета на лед, и трудно ли вообще это сделать? – Удается, и в принципе, это не трудно. Просто надо много работать, чтобы танцы на льду действительно смотрелись так же выигрышно, как смотрятся танцы на полу. И чтобы не было это похоже на самодеятельность, как у нас часто с танцами на льду происходит. Когда берут музыку, делают два-три движения руками – и называют это танцем. Так что, конечно, при должной работе паркетные танцы очень помогают. – В прошлом году, как известно, на вас резко усилилось давление по поводу многочисленных иностранных учеников. Пришлось принимать какие-либо решения? – Пришлось. Я избавился от двух иностранных учеников. Остальные остались. На сегодняшний день у меня тренируется (чемпионка мира из Японии) Мики Андо – правда, я не уверен, что она будет продолжать кататься. – Вообще не будет продолжать или возьмет паузу? – Очень вероятно, что вообще. Все-таки она выступала много лет. Также у меня продолжает кататься чемпион Европы француз Флоран Амодио – и катается он очень хорошо. Плюс я работаю с итальянской танцевальной парой Анна Каппеллини/Лука Ланотте. – Вы для них в статусе тренера или консультанта? – В прошлом сезоне я их консультировал, а в нынешнем, с начала лета, Анна и Лука находятся со мной почти постоянно. Мы вместе были в Америке, потом они улетели на неделю в Италию, и на днях они должны прибыть в Новогорск. Так что сейчас это уже не консультации, а совместная работа. – Хочу еще спросить вас про другую вашу новую ученицу - Алену Леонову. Многие обратили внимание на радикальную смену имиджа фигуристки. Тяжело было уговорить ее отойти от привычных образов? – Совершенно не тяжело. Алена, мне кажется, сама очень рада, что это произошло. Ей нравится то, что мы сейчас делаем, она получает от этого удовольствие. – Раньше ведь большинство ее программ носили характер такого гротеска… – Да, а сейчас произвольная программа у Леоновой очень серьезная, в короткой она предстает в легком, но в то же время в необычном для нее стиле. Мне кажется, обе программы ей идут, она раскрывается в них по-новому. – В ее технике какие-то вещи надо было менять? – Нет, не сказал бы. Все она делала нормально и раньше. Да и вообще, если честно, тут нельзя сказать – много или не много. Просто работаем каждый день, и в совокупности фигуристка становится раскатистее, увереннее, она прогрессирует – и в результате все встает на свои места.
Iriska_S: Николай Морозов: задача Ильиных и Кацалапова – бороться за первое место на чемпионате Европы и попадать в призы на чемпионате мира http://www.team-russia2014.ru/article/figur/4988.html Тренер Николай Морозов, который работает с танцорами Елена Ильиных – Никита Кацалапов, а также другими российскими и зарубежными фигуристами, специальному корреспонденту портала TEAM RUSSIA-2014 рассказал о задачах на предстоящий сезон. - После чемпионата мира 2012 года в Ницце вы сказали: эти соревнования показали, кто есть кто. Тогда ваша пара Ильиных – Кацалапов не завоевали медалей. А какие задачи ставите перед ними сейчас? - Задачи – попасть в медали. Отобраться в финал Гран-при и затем бороться за первое место на чемпионате Европы в Загребе (Хорватия) и попадать в призы на чемпионате мира в Лондоне (Канада). - Как изменилась работа с парой при подготовке к этому сезону? - Самое главное, как мне кажется – ребята стали тренироваться иначе, более профессионально стали относиться к делу. Они просто повзрослели. Моя задача, как тренера, с самого первого дня работы с этой парой заключалась в том, чтобы настроить их на серьезную работу, чтобы они не только физически, но и психологически были готовы её выполнять. Мне надо было доходчиво объяснить, зачем они пришли, какие задачи им предстоит решать. И если спортсмен подходит ко всему осознанно, с головой, то и цели ставит перед собой большие и добивается. А если недопонимает, все планы остаются несбывшимися мечтами. Мне кажется, что за последнее время ребята очень поменялись. У нас нет проблем на тренировках, не возникает сложностей в работе, нет противоречий в отношениях, как между мной и парой, так и между партнерами. Дальше надо только работать и работать, улучшать качество катания, шлифовать поставленные программы. - Тем не менее, недавно вы заявили: если фигуристы не достигнут желаемого результата, вы не станете больше работать с танцорами вообще. Берете на испуг? - Нет. Просто считаю, что дальнейшая работа будет бессмысленна. Я прекрасно понимаю, насколько серьезные задачи стоят передо мной. Осознаю, сколько денег государство вкладывает в спорт. Это и подготовка к Олимпийским играм в Сочи, и строительство спортивных объектов… Спортсменам созданы все условия для работы. Мы ни в чем не нуждаемся. Мне, конечно, хочется, чтобы все наши планы осуществились. Чтобы зрители получили удовольствие не просто от выступления российских пар, а от их побед, медальных результатов. Этот год во многом станет показательным. Для Лены и Никиты подготовлены прекрасные программы. Остается только проявить себя, работать, бороться. - Учитывая высокую конкуренцию в российских танцах, а также переход ведущих пар к другим тренерам, добиться цели будет очень сложно. - Сложно. Но надо стараться. - Состав вашей группы поменялся? - Немного. В числе моих учеников, кроме Ильиных и Кацалапова – Алёна Леонова, Серёжа Воронов, француз Флоран Амодио, вернувшийся японец Дайсуке Такахаши… Появилась и еще одна российская танцевальная пара Катя Пушкаш – Джонатан Гурейро. Если вкратце обрисовать ситуацию, Алёна за лето прибавила. Она, как всегда, трудится, много работает. Молодец. Сережа стал иначе относиться к тренировкам. Я очень люблю спортсменов, которые на тренировках могут удивлять. Такой Амодио, поэтому с ним и интересно работать. Радует, что и Воронов перешел на такой же уровень. Раньше мне казалось, что на тренировках он что-то недоделывает, выкладывается не полностью, а сейчас в этом плане все хорошо. С Такахаши мы планировали возобновить сотрудничество в следующем году. Но ситуация поменялась. Вчера, 6 сентября, Дайсуке прилетел в Москву и присоединился к нашей группе в Новогорске. Его появление – большой плюс для всех остальных ребят, потому что видеть, насколько профессионально этот спортсмен отдается своему делу – и учёба, и удовольствие. Японцы вообще трудолюбивые люди. Их не надо заставлять и подгонять. Наоборот, требуется иногда притормаживать. - Вы один работаете со спортсменами? - Нет. К нашему дуэту с Мариной Войцеховской присоединился Денис Самохин, который помогает в работе с танцорами. - В одном из наших прежних интервью вы рассуждали, что сотрудничаете исключительно со спортсменами, которые вас никогда не предадут. И в качестве примера приводили японку Мики Андо. Но почему-то отказались ее тренировать. Почему не взяли обратно? - Не взял только потому, что не вижу смысла и необходимости ей дальше выступать. Она всем все доказала. Стала двукратной чемпионкой мира. Мне кажется, настало время, когда ей надо просто наслаждаться жизнью. А вторая причина глубже: если я возобновлю работу с Мики, стану готовить сильную конкурентку, которая способна отобрать медали у той же Сотниковой или Липницкой. С Дайсуке таких проблем не вижу, потому что Плющенко во всех отношениях достаточно сильный спортсмен. Главное для него в Сочи-2014 – откататься без ошибок. - То есть, проблема не в отсутствии потенциала у Андо? - Безусловно, она может претендовать на медали. Но Мики пропустила прошлый сезон, и ей придётся многое наверстывать. Конечно, она технически оснащена, но мировое женское фигурное катание ушло вперёд. Раньше можно было выиграть, в короткой программе исполнив каскад из трёх тройных прыжков, а в произвольной – прыгнув каскад «три плюс два» (при чистом прокате всех остальных элементов и с красивым вращениями). Но сейчас этого недостаточно. На чемпионате мира в Ницце 10 спортсменок прыгали каскад из двух тройных. И такая тенденция, думаю, сохранится. Я не знаю, с кем сейчас тренируется Мики. Но знаний у нее вполне достаточно, чтобы и работать самой. - Правила в танцах на льду в этом сезоне сильно изменились? - Что-то поменялось, но я не вижу в этом большой проблемы. Правила корректируются каждый год. Надо просто читать, изучать. - Видоизмененные правила вы получаете до того, как начинаете ставить программы? - Да. Сначала смотрим, потом ставим. - Тогда объясните, почему некоторые спортсмены говорят, что им приходится приводить поставленные программы в соответствии с изменениями в правилах? - Потому что есть некоторые моменты, которые в теории тяжело понять, как по новым правилам с ними быть. Сейчас, к примеру, это спирали в парном катании, И пока не пройдут первые соревнования, где будет всё показано и растолковано, некоторые нюансы останутся непонятными.
Iriska_S: Николай Морозов: заработанные балы – не семечки, чтобы их так просто отсыпать http://www.team-russia2014.ru/article/5892.html Сегодня, 31 октября, на международном турнире по фигурному катанию Crystal Skate в Брашове (Румыния) завершились соревнования танцоров. Уверенную победу одержали призёры чемпионата Европы-2012 Елена Ильиных и Никита Кацалапов, набравшие за произвольный танец больше 100 баллов. Второе место заняли другие наши соотечественники Екатерина Пушкаш и Джонатан Гурейро. Выступление своих учеников специальному корреспонденту портала TEAM RUSSIA-2014 Ольге Ермолиной прокомментировал тренер обеих пар Николай Морозов. - Николай, как вы оцениваете первый старт Лены и Никиты в нынешнем сезоне? - Короткий танец ребята откатали хорошо, произвольный – недостаточно здорово, с помарками. Но в целом, для первого турнира в сезоне – это нормально. Хотя и Лена, и Никита должны понимать, и насколько важен для них предолимпийский сезон, и что с каждым стартом им необходимо прибавлять, кататься лучше и чище. - По первому старту вы можете сказать, что у ребят изменился настрой, что они стали более серьезно относиться к соревнованиям? - В принципе, они нормально «вкатываются» в новый сезон. Лена и Никита прекрасно понимают, какая ответственность на них лежит. Стараются, хотят побеждать, но одного желания порой бывает мало. Надо не просто хотеть, но и делать. Я всегда говорил и не устаю повторять: какой бы талантливой пара не была, какими бы техничными и красивыми не были их программы, без серьезного настроя ничего не добиться. Надо на каждый старт выходить – как на последний бой, пытаясь выжать максимум из того, на что ты способен. - И в коротком, и в произвольном танце Лена и Никита получили высокие оценки за технику и компоненты. В коротком – суммарно заработали более 70 баллов, в произвольном – больше 100. Возможно, кто-то посчитает, что на такие высокие баллы повлиял уровень турнира и отсутствие сильных соперников? - Турнир в Румынии имеет категорию «Б». Это точно такие же соревнования, как прошедшие в Оберстдорфе, Дортмунде, Ницце, Эспоо… По статусу от аналогичных турниров он ничем не отличается. А что касается оценок – никто просто так, за красивые глаза отсыпать спортсменам баллы не станет. Это не семечки и не пшено. Очки в фигурном катании надо заработать. Судьи, которые оценивали выступление танцевальных дуэтов в Румынии – профессионалы. И говорить, что они некачественно и непрофессионально сработали, по меньшей мере, некорректно. - В Румынии выступала и другие ваши ученики Екатерина Пушкаш и Джонатан Гурейро. Как оцениваете их прокат? - Нет предела совершенству. Но для начала сезона ребята прокатались хорошо.
полная версия страницы